Just Do It
Статья Сьюзен Хоуард
читать
Гэри Олдмэн называет это "злодейским циклом": играет двух суперзлодеев в год, а на заработанные деньги делает малобюджетные фильмы "для души". И это, как он признается, его вполне устраивает. Новый сезон начался для 40-летнего английского актера очередной злодейской ролью - он сыграл зловещего доктора Захари Смита в фантастической ленте Стивена Хопкинса "Затерянные в космосе". Выпущенный в американский прокат в апреле фильм стоимостью $90 млн является кинопереложением старого телесериала (1965-1968) о приключениях в космосе дружного семейства Робинзонов. ...На дворе - 2058 год. Войны на Земле прекратились, и перед человечеством стоят куда более серьезные проблемы. Топливные запасы исчерпаны, озоновый слой атмосферы уничтожен, жизнь на планете становится опасной. В качестве полурекламной акции правительство Земли отправляет корабль "Юпитер-2" с семьей профессора Робинзона на одну из космических колоний - очевидно, рассчитывая, что за ними последуют другие.
Не всем нравится идея "правительственной колонизации". У могущественных корпораций - свои планы освоения космоса. Анонимные бизнесмены нанимают шпиона-ветерана Захари Смита (Гэри Олдмэн), чтобы он любой ценой сорвал миссию "Юпитера-2". И вот уже корабль запрограммирован на уничтожение, а чтобы Смит ненароком не выдал своих нанимателей, они забрасывают его на борт обреченного "Юпитера-2", экипаж которого погружен в криогенные камеры. Вовремя сориентировавшись, Смит успевает разбудить профессора Робинзона и предотвратить катастрофу. Но потерявший управление корабль летит прямо на Cолнце, и, чтобы избежать гибели, профессор Робинзон вынужден уйти в гиперпространство без навигационной программы. А это значит, что корабль вынырнет в миллионах световых лет от дома, и дороги назад у него не будет... Героям пришлось пережить много невероятных приключений, а Олдмэну - пройти через много мучений. Доктор Смит, например, после укуса инопланетного паука начнет мутировать и превратится в получеловека-полуинопланетянина. По выходе фильма многие рецензенты написали, что это один из самых страшных трюков, которые когда-либо демонстрировались на экране. Работники отдела спецэффектов долго корпели над этим эпизодом. Создавая некий синтез компьютерных и муляжных эффектов, так как механические эффекты режиссера не удовлетворили. Они были вынуждены сделать сотни моделей лица Олдмэна, а затем актер должен был "воображать" перед камерой свое превращение в паука, чтобы помочь специалистам по компьютерным эффектам вписать их программы в его игру.
"Сначала я разыгрывал свою "мутацию" с муляжами новой кожи на лице, - рассказывает Олдмэн. - Потом - со специальными контактными линзами. Эти пауки - металлические, поэтому меня заковали в панцирь, как краба. А потом они совокупили меня реального со мной компьютерным, и, если в итоге у нас все хорошо получилось, значит, я могу считать себя первым виртуальным актером!" Судя по реакции зрителей, визжавших на сеансах от страха, получилось на славу. Конечно, в старом сериале не было и намека на подобные спецэффекты, поэтому он быстро переродился в пародию на самого себя. Телевизионный исполнитель роли доктора Смита Джонатан Харрис играл откровенно бурлескного злодея: в каждой серии он делал очередную глупость, и его неизменно ловили и посрамляли. Гэри Олдмэн, отсмотрев несколько эпизодов "Затерянных в космосе" (в отличие от коллег-американцев, он не имел возможности в детстве посмотреть этот сериал решил играть предельно эксцентрично. Однако Стивен Хопкинс попросил Олдмэна поискать в персонаже неоднозначность.
"Я хотел оттянуться и посмеяться над злодейскими штампами, но Стивен вывел меня на принципиально иной уровень, - вспоминает Олдмэн. - Он очень внимательно изучил сериал и сумел найти в нем интересные моменты, которые с первого взгляда не бросаются в глаза. Так, например, Смит не просто врач, он военврач. Он бывал на линии фронта, знает цену всему на свете. Этот человек гораздо сильнее и гораздо опаснее придурка, над которым потешались зрители сериала". Автор сценария Акива Голдсман значительно переработал старое телешоу, при этом герой Олдмэна претерпел гораздо большие изменения, нежели остальные персонажи. Чтобы, например, объяснить ангельское терпение Робинзона, который оставляет на свободе опасного преступника, доктору Смиту даруется один хороший поступок. Когда дочь Робинзона Джуди оказывается в критическом состоянии после аварии, доктор Смит спасает ее, несмотря на падение энергонапряжения в медотсеке. Но если для сценариста это всего лишь уловка, то для Олдмэна это еще и возможность выйти за рамки амплуа стандартного злодея и сыграть многогранную личность.
"Под конец я перестал называть Захари Смита злодеем, - говорит Олдмэн. - Для меня он стал просто необычным, интересным характером. Мне очень хотелось показать его жажду выжить во что бы то ни стало. Он солдат, коммандо. В такой интерпретации распределение сил в фильме идеально сбалансировано между ним и остальными членами экипажа. Смит - реальная угроза для профессора Робинзона". Несмотря на весь пиетет по отношению к старому шоу, Олдмэн признается, что порой фразы, которые ему приходилось произносить, его ужасно смешили. "Вы не представляете, какой это вызов для актера - произносить реплики типа: "О, мы обречены, мы обречены!!!" Безумно хочется играть в стебном стиле. Во-первых, все время давишь в себе зверское желание расхохотаться. Во-вторых, тщишься найти в этой реплике что-то индивидуальное, мучительно пытаешься сделать ее своей. Правда, в фильме есть момент, когда я говорю: "Мы обречены", - и по ходу дела кажется, что нам действительно хана. Но в целом приходилось подстраиваться под трюки, которые делал Джонатан Харрис в сериале. Он замечательно играл, и я снимаю перед ним шляпу".
Получив приглашение сняться в "Затерянных в космосе", Олдмэн согласился на это только потому, что хотел позабавить своего 9-летнего сынишку Элфи. "Я играл много странных типов и наконец нашел роль странного типа, который будет интересен ребятишкам". Но по мере работы он убедился, что может найти интересные занятия и для себя. "Единственным сложным моментом был трюк с превращением в паука, - рассказывает Олдмэн. - Я долго учился двигаться на ходулях, а потом Стивен сказал, что эту сцену придется делать на компьютере. Представляете, как мне было обидно! Но зато теперь я умею ходить на ходулях". По словам Олдмэна, режиссер Стивен Хопкинс предоставил ему полную свободу в выборе одежды, прически, пластики героя. Актер говорит, что обычно он не пользуется какими-то специфическими приемами для внешней характеристики героя, но здесь, получив свободу действий, он многое придумал, а затем воплотил на экране. "Иногда думаешь о прическе, иногда ищешь что-то в одежде героя. Мне кажется, у доктора Смита получился довольно интересный силуэт. Его голова - как пуля. Пуля с козлиной бородкой. Его одежда функциональна. Мне хотелось, чтобы его силуэт был очень резким и четким".
Олдмэн признается, что ему очень нравится подбирать костюмы для своих будущих персонажей. Разумеется, ему не всегда удается склонить режиссеров и костюмеров на свою сторону. "Когда я увидел свой будущий наряд в "Пятом элементе", меня передернуло, - вспоминает он. - Потом мне показали эскиз прически, и я содрогнулся". Неужели он не смог убедить Люка Бессона придумать для него менее идиотский вид? "Нет, эту битву я проиграл", - смеется Олдмэн. А каким виделся ему злодей Зорг, готовый разрушить Землю? "Ну... не могу с ходу сказать. Но определенно не таким! Я долго спорил, но под конец сказал: "Ладно, если вам так нужно, я сыграю хоть с сорочьим гнездом на голове!" Правда, не могу сказать, что это одна из моих любимых ролей!" Тем не менее Олдмэн не держит зла на постановщика "Пятого элемента" Люка Бессона. Напротив - они давние друзья. Олдмэн был поклонником Бессона задолго до их знакомства.
"Когда я готовился снимать в Америке "Леона", - вспоминает Бессон, - я подумывал о том, чтобы пригласить на роль злодея-полицейского Гэри Олдмэна. Но мне казалось, что это нереально: он потрясающий актер, у него наверняка все расписано на пять лет вперед. Потом нас познакомила его костюмерша. Гэри потряс меня с первой же минуты: он с ходу начал цитировать реплики из моих фильмов! Я решил, что у меня крыша поехала! Потом мы отправились обедать и просидели до утра. Когда мы расходились, он сказал: "Ладно, сценарий я прочитаю потом, ты, главное, скажи, когда мне нужно быть у тебя на площадке и сколько недель займет съемка. Я буду знать, что остальных на этот период нужно послать к чертовой матери!" У меня не было слов, я сказал ему, что его роль будет "открытой" и он сможет забавляться со своим персонажем как угодно. И, поверьте мне, он именно забавлялся. Каждое утро он приходил на площадку и, потирая руки, спрашивал: "Ну, кого сегодня будем убивать?"
С тех пор Бессон и Олдмэн - большие приятели. Когда Бессон готовился снимать "Пятый элемент", то на роль злодея Зорга у него был единственный кандидат - Гэри Олдмэн. "Я согласился на этот фильм, не читая сценария, - говорит он. - Люк - мой друг, я люблю его фильмы. К тому же я знал, что играть в прямом смысле слова мне вообще не придется. В таких фильмах тебе приходится смотреть на то, чего нет. Раскачиваться в кресле, изображая болтанку на корабле. Одним словом, сплошной Диснейлэнд. Меня смешит, когда другие актеры начинают рассуждать о том, сколько психологического смысла они вкладывают в подобные роли. Это все чушь!"
Впрочем, Бессон с ним не согласен. Он считает, что Олдмэн в любой роли ухитряется играть полновесно и индивидуализированно. "Гэри - гениальный актер, - говорит Бессон. - Мощная машина, как "феррари". Жмешь на рычаг, и она сразу трогается. Но, конечно, такой машине не помешает классный водитель". Именно Бессон помог Олдмэну, когда тот затеял самостоятельный режиссерский проект. Олдмэн говорит, что более пяти лет мечтал поставить фильм, в котором нашли бы отражение его детские воспоминания о жизни с отцом-алкоголиком, но долго не мог раскачаться. А когда он, наконец, созрел, Люк Бессон выступил на этом проекте продюсером и здорово помог Олдману. Используя свое имя, Бессон организовал предпродажу будущей картины на многие территории и раздобыл $6 млн, которые были необходимы для финансирования фильма. Так состоялся режиссерский дебют Олдмэна - фильм "Не глотать!", который год назад был удостоен приза Каннского фестиваля за лучшую женскую роль (английская актриса Кэти Бэрк). Каннские эстеты были потрясены честностью и бескомпромиссностью Олдмэна, который заявил о себе, как о ярком режиссере, не боящемся идти в искусстве до конца.
"Мне давно уже хотелось снять фильм о моих корнях, о моем детстве, - рассказывает он. - Но я все время снимался в фильмах других режиссеров, мне было некогда заняться своим проектом. Каждый раз, когда я выкраивал время и уединялся перед листом бумаги, раздавался телефонный звонок, и мне предлагали новую роль. А я, как и все остальные актеры, не могу не играть, если предлагают. И сроки платежа по счетам снова откладывались. Так прошло три года, потом я сказал своему агенту: "Нет, я все-таки напишу сценарий своего чертова фильма, иначе просто подохну! Пусть звонит хоть Мартин Скорсезе, я проживу без его очередного шедевра!" Олдмэн только пожимает плечами, слыша разговоры о жестокости его режиссерского стиля. "Эти проблемы затрагивают за живое меня и многих людей, которых я люблю. Это проблемы, которые убивают... Я видел много фильмов, в которых говорится об алкоголизме, но чаще всего они приукрашивают положение. Я сказал себе, что ни в чем не отступлю от истины. Поэтому я снимал алкоголика крупным планом в баре за стаканом виски, а потом камера отъезжала, и мы видели, что бар пуст. В этом и заключается ужас алкоголизма: человек остается в одиночестве. В 10 утра он сидит в пустом баре, а должен быть дома и играть с детьми".
Олдмэн знает, о чем говорит. В детстве ему пришлось пережить почти все, что показано в фильме "Не глотать". Будущий актер родился 21 марта 1958 года в южной части Лондона, в квартале для бедняков. Его отец работал сварщиком и беспробудно пил. Гэри было семь лет, когда отец бросил семью (вскоре он окончательно спился и умер). Мальчика растили мать и бабушка. Семейство Олдмэнов жило в крайней бедности, и единственной радостью для маленького Гэри была игра в школьном театре. После школы он вступил в полупрофессиональную труппу Greenwich Young People, а затем ему удалось поступить в колледж драмы Розы Брафорд. Получив диплом актера, он смог найти работу в Гражданском театре Глазго. Но прошлое постоянно напоминало о себе: Олдмэн унаследовал от отца страсть к алкоголю, и побороть ее в одиночку было невозможно. Можно только догадываться, что пришлось пережить Олдмэну в те времена, когда его пьянство медленно перерастало в алкоголизм. В фильме "Не глотать" есть сцены, которые почти невозможно смотреть - например, когда герой пытается звонить по отключенному телефону из квартиры, из которой уехала вся его семья. "В этой сцене я хотел показать, что происходит в мозгу алкоголика, - бесстрастно говорит Олдмэн. - Он уже не осознает, что телефон отключен. В его голове все функционирует как всегда. Чтобы зритель почувствовал это раздвоение, я снял героя с телефоном в ванной, в пустой комнате сына, бродящим по дому как призрак и свято верящим, что он говорит по телефону. Это позволило мне показать, что убежать от проблемы невозможно. Можно накачаться до мертвецкого состояния, но утром вы проснетесь и снова встретитесь со своими проблемами".
Пьянство сгубило многих актеров; для Олдмэна, как ни странно, любовь к выпивке никогда не была препятствием в работе. Его персонажи всегда жили лихорадочной, напряженной жизнью, а зеленый змий, кажется, даже способствовал интенсивности актерской игры. Но личная жизнь Олдмэна несколько раз летела под откос. Первая жена Лесли Мэнвилл не выдержала пристрастия Олдмана к спиртному и развелась с ним, решив в одиночку растить сына Элфи. В 1990 году Олдмэн женился на Уме Турман, но их брак продлился всего два года. Снимаясь с Изабеллой Росселлини в "Бессмертной возлюбленной" (1994), он стал за ней ухаживать, они объявили о предстоящем браке, но после очередного запоя Олдмэна Росселлини порвала с ним отношения. В середине 90-х годов в жизни Олдмэна настал момент, когда он понял, что пьянство может его окончательно погубить, и решился лечь в клинику для алкоголиков. Вначале Олдмэн надеялся, что ему удастся сохранить анонимность. "Но, как вскоре выяснилось, я являюсь достоянием почтеннейшей публики, - мрачно усмехается он. - Мое имя помогает продавать газеты. Представьте себе огромные заголовки: "Гэри в пьяном бреду", "Гэри лечат от запоя". И тогда я решил, что буду все делать открыто. Это был своего рода вызов - и себе, и другим".
Несомненно, пройденный в клинике курс лечения помог Олдмэну справиться с зеленым змием. Но не менее эффективной психотерапией стал для него проект фильма "Не глотать!"
"Сегодня я уверен, что, играя в фильме какую-то роль, пусть даже гениально написанную, написанную, невозможно полностью изгнать демонов из души и испытать катарсис, - говорит он. - Я уже несколько лет об этом думаю. У меня было чувство, что актерская игра своего рода терапия, выброс чувств. Я использовал этот образ: актер как объемная картина с пересыпающимся разноцветным песком, его встряхивают, он пересыпает эмоции из одной части души в другую. Вот только разбить стекло он не может. Невозможно избавиться от своих чувств. Но зато сочинение сценария "Не глотать!" стало для меня настоящим освобождением. И съемки - тоже. Хуже всего мне пришлось при монтаже, когда я смотрел на все это. Многое из того, что показано в фильме, очень личные впечатления, и я тяжело их переживал. Увидеть это снова - все равно что принять холодный душ". Олдмэн считает, что актерское ремесло по своей сути чрезвычайно похоже на алкоголизм. "Играть - значит убежать. Удалиться от себя как можно дальше. Поэтому принимаешь все, что подвернется под руку - спиртное, антидепрессанты, наркотики... Хочется оказаться в другом месте. На определенном этапе работы я хотел назвать фильм "Где угодно, только не здесь", потому что я пил, чтобы сбежать от проблем".
Олдмэн говорит, что когда он затевал проект "Не глотать!", у него не было и мысли самому играть главного героя Раймонда. Очевидно, он просто не мог перешагнуть невидимую черту, отделяющую наблюдателя от участника. На главную роль Олдмэн пригласил Рэя Уинстона, в основном известного по театральным работам. Но зато он тщательно наставлял его, прежде чем включить камеру. "Помните сцену с телефоном? - спрашивает Олдмэн. - В сценарии по поводу этой сцены написано: "Раймонд сражается со своими демонами". Сначала я заставил Рэя Уинстона выпить - не так уж много, всего пару глотков, - чтобы он мог немного раскрепоститься. А потом пустил его в декорацию и включил камеру. Когда он находился в спальне или в ванной, я давал ему четкие указания: "Смотри в зеркало. Думай о своем отце. Подними глаза к небу". Как в немом кино. Кстати, нам потом было очень трудно вставить в пленку диалоги. Очень многое Рэй понимал инстинктивно". Хотя после выхода фильма многие назвали его автобиографическим, сам Олдмэн категорически открещивается от такого определения. "Знаете, художник, скульптор, танцор, композитор - все они создают автобиографичные произведения. Действительно, "Не глотать!" в некотором роде автобиографичен: я жил в таком квартале, в этом фильме есть кое-что от моего отца, кое-что от моего шурина и конечно же в каждом из персонажей есть что-то от меня. Ближе всех мне ребенок, маленькая девочка".
Люди, близко знакомые с Гэри Олдманом, не находят ничего общего между ним как человеком и его психопатическими персонажами(а таких ролей в карьере актера было предостаточно), и надо заметить, что в амплуа злодея Олдман привнес новый взгляд и нетривиальную трактовку. Его герои в "Леоне", "Дракуле", "Пятом элементе" меньше всего напоминают традиционных "плохих парней", чья функция состоит в том, чтобы получить пулю в лоб в конце фильма.
Трудно сказать, насколько искренни эти слова. Известно, однако, что песня, которую поет в фильме мать героя, была озвучена матерью Олдмэна Кэй (он даже возил ее в нью-йоркскую студию звукозаписи, чтобы она синхронизировала пение с движением губ Кэти Бэрк). И, кстати говоря, ту же песню Кэй Олдмэн пела на свадьбе своего сына, когда он женился в третий раз (это событие подробно освещалось в журнале Hello). Первыми зрителями фильма "Не глотать!" стали родные Олдмэна. "Они были очень тронуты его честностью", - осторожно говорит он. Жена Олдмэна впервые посмотрела этот фильм в Каннах во время фестиваля. "Помню, в конце сеанса она повернулась ко мне, вся в слезах, и сказала: "Какой же fucking тяжелый фильм!" Я ответил: "Да, я знаю, спасибо!" - вспоминает Олдмэн. Наверное, не случайно на прошлогоднем Каннском фестивале перед зрителями предстали обе стороны творчества Олдмэна - откровенно злодейская роль в коммерческом боевике "Пятый элемент" и поставленная им серьезная некоммерческая драма "Не глотать". Такой расклад почти символичен для его кинокарьеры. Олдмэн дебютировал перед камерой в эпизоде английского телефильма "Воспоминание", который был поставлен в 1981 году на Channel Four. Потом снялся в малобюджетных фильмах "Тем временем" (1983) и "Честный, порядочный и правдивый" (1985), которые нынче благополучно забыты, и в 1986 году, наконец, громко заявил о себе в скандальном фильме Алекса Кокса "Сид и Нэнси" - кинобиографии Сида Вишеса, короля панк-движения.
Фильм поляризовал мнения критиков и зрителей, то есть подействовал на публику так же, как выступления самого Вишеса. Впрочем, почти все отметили игру Олдмэна и назвали его самым перспективным актером поколения. Сам он сохранил о фильме не очень веселые воспоминания, а о постановщике Коксе сегодня отзывается с презрением: "Ему было плевать на актеров. Он рассматривал нас как ходячую бутафорию". Гораздо более высокой оценки по шкале Олдмэна удостаивается Стивен Фрирс, поставивший с его участием трагикомедию "Навострите ваши уши" (1987): "Стивен не из тех, кто орет в мегафон между дублями. Он настоящий режиссер". "Навострите ваши уши" - история взаимоотношений писателя-гея Джо Ортона и его приятеля (Альфред Молина). Несмотря на щекотливость темы, авторам удалось сделать забавный и вместе с тем бескомпромиссный фильм. Таким образом, с самого начала карьера Олдмэна решительно свернула в сторону эксцентричных героев. В "Пути 29" Николаса Роуга он сыграл эксцентрика-англичанина, который навязывается в "незаконнорожденные сыновья" американской супружеской чете; в ленте "Мы думаем, мир принадлежит тебе" он предстал в роли любовника Алана Бейтса. Но все эти фильмы оставались артхаусными диковинками для немногих ценителей, пока в 1988 году Олдмэн, наконец, не отправился по стопам многих своих коллег за океан, в Голливуд, где актеру, отточившему профессионализм на британской сцене и освоившему американский акцент, открываются замечательные перспективы.
Гэри Олдмэн всегда был специалистом по акцентам. Он без труда переходит на акцент англичанина-аристократа, англичанина-кокни, акцент американца из южных штатов, акцент жителя Нью-Йорка, а также немецкий, русский и даже трансильванский акцент, если это нужно режиссеру. Иногда Олдмэн развлекает друзей "гибридными акцентами": например, "помесью Росса Перо с кроликом Багсом". Не случайно он в шутку назывет себя "английской Мерил Стрип мужского пола". Когда в 1988 году Олдмэн снялся в своем первом американском фильме "Уголовное право", поставленном его соотечественником Мартином Кэмпбеллом, многие решили, что Олдмэн американец - уж слишком аутентичным был его акцент. После этого фильма у Олдмэна появился свой агент и менеджер в Голливуде. Он снялся в еще одном фильме - "Чаттахучи" - в роли американского солдата, вернувшегося с корейской войны, но фильм не имел успеха. Олдмэн винит в этом режиссера Мика Джексона. "Он обращался со мной как с ребенком", - вспоминает он.
Так или иначе, в 1990 году Олдмэн вернулся домой уже знаменитостью, сделавшей себе имя за океаном. Он снялся в режиссерском дебюте Тома Стоппарда "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" (вначале предполагалось, что в фильме будет также сниматься Шон Коннери, но он отказался ехать на съемки в Югославию, и его заменил Ричард Дрейфус). Фильм стал очередным эстетским хитом, но Олдмэн уже перерос артхаусный уровень, и поэтому снова отправился в Америку. Выпущенный в том же 1990 году триллер Фила Жоану "Состояние исступления" стал этапным в карьере Олдмэна - впрочем, этот фильм вывел на звездную орбиту многих молодых актеров. Посмотрев "Состояние исступления", Оливер Стоун решил взять Олдмэна на роль Ли Харви Освальда в свой фильм "Дж.Ф.К. - выстрелы в Далласе".
Получив роль, Олдмэн провел три недели с учителем русского языка (Освальд несколько лет жил в России), месяц изучал все документы, связанные с его делом, и когда пришел на съемочную площадку, то был подкован в деле Кеннеди не хуже самого Стоуна.
Фрэнсис Форд Коппола, наслышанный о методах подготовки Олдмэна, рискнул пригласить его на роль князя-вампира в "Дракулу Брэма Стокара". Для Олдмэна это была первая главная роль в крупнобюджетном голливудском фильме. Осенью 1992 года "Дракула..." с триумфом прошел в американском прокате, и в Голливуде родилась новая звезда. И хотя с тех пор Олдмэн прочно числится в голливудской табели о рангах характерным актером на амплуа злодеев, а не звездой-суперменом, его имя часто всплывает в желтой прессе.
Олдмэн тщательно старается оберегать свою частную жизнь, но при такой колоритной биографии трудно утаиться от журналистов. Правда, в последнее время Олдмэн являет собой образец семьянина - в клинике для алкоголиков он познакомился со своей нынешней женой, фотографом Доньей Фиорентино (сестрой актрисы Линды Фиорентино), и в 1997 году у них родился сын Гулливер. Год назад, когда вышел фильм "Не глотать", пошли слухи, что Олдмэн намерен бросить актерское ремесло и полностью переключиться на режиссуру. Он уверяет, что это вранье. "Думаю, всегда будут фильмы, в которых я захочу участвовать в качестве актера", - говорит он. К числу таких фильмов относится новый фильм Теренса Малика "Тонкая красная линия", в котором Олдмэн сыграл небольшую роль. "У меня было всего четыре съемочных дня, - рассказывает он. - Я рад, что Теренс вышел из подполья и снова начал снимать. Когда тебя приглашает режиссер такого калибра, невозможно отказаться. Мне было даже немного страшно. Я снова вспомнил, почему захотел стать актером. Но, конечно, в большинстве случаев съемки в кино - это просто работа".
А режиссура? Может быть, через несколько лет, после еще пары фильмов, он и в этой работе обнаружит рутинную сторону? "Нет-нет! Когда я снимал "Не глотать!", я был полон энергии. Мне казалось, что у меня открылось второе дыхание! Это невероятно будоражащее чувство - когда ты приходишь на съемочную площадку, а тебя спрашивают: "Куда вы хотите поставить камеру?" И ты гордо и уверенно показываешь пальцем и говоришь: "Вот сюда!" И камеру действительно ставят на это место и не двигают, пока ты не скажешь: "Знаете, я подумал, что ее нужно передвинуть вон туда". Когда я в первый раз в жизни сказал "Мотор!" и "Стоп!", это была просто фантастика! Я был счастлив как ребенок". Неужели у него не было никаких негативных эмоций и впечатлений? Ведь все постановщики в один голос утверждают, что режиссура - чертовски тяжелая работа!
"Однажды кто-то сказал мне: "Ставить фильм - значит, отдать себя на растерзание птицам, как в фильме Хичкока". Это правда. Так много вещей, о которых нужно помнить, что просто нет времени и сил, чтобы сосредоточиться на самом фильме. В течение дня тебе все время задают идиотские вопросы: "Мне подойдут эти ботинки? Это фото можно поставить на камин? Потерялась декорация для сцены, которую нам завтра снимать, что теперь делать?" Это медленная смерть в страшных муках. В Каннах Матье Кассовиц спрашивал меня, испытал ли я удовольствие от режиссуры? Я ему ответил: "Это было потрясающе, но мне все время хотелось сложиться пополам, чтобы спрятать голову в заднице!" Значит ли его ответ, что единственной головной болью на съемках были организационные хлопоты? "Нет, конечно! - отвечает Олдмэн. - Самое сложное при постановке - уметь делиться с другими людьми своим видением. Особенно трудно, когда снимаешь в первый раз. Я все время пребывал в абстрактном измерении. Я говорил, что здесь нужен зум, а меня спрашивали: "Чтобы эффект был как в "Коломбо"? Я отвечал: "Чтобы у зрителя было состояние клаустрофобии".
Для режиссера-дебютанта Олдмэн на редкость умело пользуется камерой. При этом он уверяет, что нигде не учился режиссуре. "Думаю, есть грамматика кино, язык киноповествования, который постигается интуитивно. К тому же я снимался в достаточно большом числе фильмов, чтобы знать общие правила кадрирования - крупные планы, средние, общие... Потом монтажер сказал, что "Не глотать!" не может быть моим первым фильмом, потому что я чувствую будущий монтажный ритм. Я так и не понял, что имеется в виду! Я верю, что главное - правильный баланс. Если фильм был бы слишком жестко структурирован, слишком формалистичен на стадии сценария, я бы разрушил то, что мне хотелось показать. Я хотел сделать честный фильм, в котором ночь была бы настоящей ночью. Мне не хотелось мухлевать с "американским ночами" - фильтрами и прочими чудесами техники". Сегодня Олдмэн рассуждает о кино как профессиональный режиссер, за плечами которого как минимум дюжина фильмов. Что впереди? Он уже попробовал себя на музыкальном поприще - напел в дуэте с Дэвидом Боуи одну из песен в сольном альбоме гитариста Боуи Ривза Гэбрелса.
"Почему бы и нет? - говорит Олдмэн. - Актер, режиссер, певец. Поп-звезда. Но прежде всего - отец. Это мое главное амплуа. Моему сыну от первого брака 9 лет. Как все разведенные отцы, я вижу его только во время каникул и на уик-энды. Моя приятельница посоветовала мне вести что-то вроде дневника, чтобы позже я мог ему показать свои записи и наверстать таким образом упущенное время. Посмотрев "Не глотать!", она мне сказала: "Помнишь, я говорила тебе насчет дневника. Ты его уже написал". Перешагнув рубеж 40-летия, британский enfant terrible заметно смягчился. Если раньше он охотно поддерживал имидж чокнутого (в 1995 году, например, на спор заявился в отель Ritz в женской одежде, провел в баре час, испил чаю и удалился, так и не опознанный), то сегодня Олдмэн старается загладить воспоминания о былых "подвигах". "Я знаю, меня часто называют трудным актером и сумасшедшим маньяком, - говорит он. - Но спросите тех, с кем я работаю, и все скажут, что на самом деле я милейший человек".
Не всем нравится идея "правительственной колонизации". У могущественных корпораций - свои планы освоения космоса. Анонимные бизнесмены нанимают шпиона-ветерана Захари Смита (Гэри Олдмэн), чтобы он любой ценой сорвал миссию "Юпитера-2". И вот уже корабль запрограммирован на уничтожение, а чтобы Смит ненароком не выдал своих нанимателей, они забрасывают его на борт обреченного "Юпитера-2", экипаж которого погружен в криогенные камеры. Вовремя сориентировавшись, Смит успевает разбудить профессора Робинзона и предотвратить катастрофу. Но потерявший управление корабль летит прямо на Cолнце, и, чтобы избежать гибели, профессор Робинзон вынужден уйти в гиперпространство без навигационной программы. А это значит, что корабль вынырнет в миллионах световых лет от дома, и дороги назад у него не будет... Героям пришлось пережить много невероятных приключений, а Олдмэну - пройти через много мучений. Доктор Смит, например, после укуса инопланетного паука начнет мутировать и превратится в получеловека-полуинопланетянина. По выходе фильма многие рецензенты написали, что это один из самых страшных трюков, которые когда-либо демонстрировались на экране. Работники отдела спецэффектов долго корпели над этим эпизодом. Создавая некий синтез компьютерных и муляжных эффектов, так как механические эффекты режиссера не удовлетворили. Они были вынуждены сделать сотни моделей лица Олдмэна, а затем актер должен был "воображать" перед камерой свое превращение в паука, чтобы помочь специалистам по компьютерным эффектам вписать их программы в его игру.
"Сначала я разыгрывал свою "мутацию" с муляжами новой кожи на лице, - рассказывает Олдмэн. - Потом - со специальными контактными линзами. Эти пауки - металлические, поэтому меня заковали в панцирь, как краба. А потом они совокупили меня реального со мной компьютерным, и, если в итоге у нас все хорошо получилось, значит, я могу считать себя первым виртуальным актером!" Судя по реакции зрителей, визжавших на сеансах от страха, получилось на славу. Конечно, в старом сериале не было и намека на подобные спецэффекты, поэтому он быстро переродился в пародию на самого себя. Телевизионный исполнитель роли доктора Смита Джонатан Харрис играл откровенно бурлескного злодея: в каждой серии он делал очередную глупость, и его неизменно ловили и посрамляли. Гэри Олдмэн, отсмотрев несколько эпизодов "Затерянных в космосе" (в отличие от коллег-американцев, он не имел возможности в детстве посмотреть этот сериал решил играть предельно эксцентрично. Однако Стивен Хопкинс попросил Олдмэна поискать в персонаже неоднозначность.
"Я хотел оттянуться и посмеяться над злодейскими штампами, но Стивен вывел меня на принципиально иной уровень, - вспоминает Олдмэн. - Он очень внимательно изучил сериал и сумел найти в нем интересные моменты, которые с первого взгляда не бросаются в глаза. Так, например, Смит не просто врач, он военврач. Он бывал на линии фронта, знает цену всему на свете. Этот человек гораздо сильнее и гораздо опаснее придурка, над которым потешались зрители сериала". Автор сценария Акива Голдсман значительно переработал старое телешоу, при этом герой Олдмэна претерпел гораздо большие изменения, нежели остальные персонажи. Чтобы, например, объяснить ангельское терпение Робинзона, который оставляет на свободе опасного преступника, доктору Смиту даруется один хороший поступок. Когда дочь Робинзона Джуди оказывается в критическом состоянии после аварии, доктор Смит спасает ее, несмотря на падение энергонапряжения в медотсеке. Но если для сценариста это всего лишь уловка, то для Олдмэна это еще и возможность выйти за рамки амплуа стандартного злодея и сыграть многогранную личность.
"Под конец я перестал называть Захари Смита злодеем, - говорит Олдмэн. - Для меня он стал просто необычным, интересным характером. Мне очень хотелось показать его жажду выжить во что бы то ни стало. Он солдат, коммандо. В такой интерпретации распределение сил в фильме идеально сбалансировано между ним и остальными членами экипажа. Смит - реальная угроза для профессора Робинзона". Несмотря на весь пиетет по отношению к старому шоу, Олдмэн признается, что порой фразы, которые ему приходилось произносить, его ужасно смешили. "Вы не представляете, какой это вызов для актера - произносить реплики типа: "О, мы обречены, мы обречены!!!" Безумно хочется играть в стебном стиле. Во-первых, все время давишь в себе зверское желание расхохотаться. Во-вторых, тщишься найти в этой реплике что-то индивидуальное, мучительно пытаешься сделать ее своей. Правда, в фильме есть момент, когда я говорю: "Мы обречены", - и по ходу дела кажется, что нам действительно хана. Но в целом приходилось подстраиваться под трюки, которые делал Джонатан Харрис в сериале. Он замечательно играл, и я снимаю перед ним шляпу".
Получив приглашение сняться в "Затерянных в космосе", Олдмэн согласился на это только потому, что хотел позабавить своего 9-летнего сынишку Элфи. "Я играл много странных типов и наконец нашел роль странного типа, который будет интересен ребятишкам". Но по мере работы он убедился, что может найти интересные занятия и для себя. "Единственным сложным моментом был трюк с превращением в паука, - рассказывает Олдмэн. - Я долго учился двигаться на ходулях, а потом Стивен сказал, что эту сцену придется делать на компьютере. Представляете, как мне было обидно! Но зато теперь я умею ходить на ходулях". По словам Олдмэна, режиссер Стивен Хопкинс предоставил ему полную свободу в выборе одежды, прически, пластики героя. Актер говорит, что обычно он не пользуется какими-то специфическими приемами для внешней характеристики героя, но здесь, получив свободу действий, он многое придумал, а затем воплотил на экране. "Иногда думаешь о прическе, иногда ищешь что-то в одежде героя. Мне кажется, у доктора Смита получился довольно интересный силуэт. Его голова - как пуля. Пуля с козлиной бородкой. Его одежда функциональна. Мне хотелось, чтобы его силуэт был очень резким и четким".
Олдмэн признается, что ему очень нравится подбирать костюмы для своих будущих персонажей. Разумеется, ему не всегда удается склонить режиссеров и костюмеров на свою сторону. "Когда я увидел свой будущий наряд в "Пятом элементе", меня передернуло, - вспоминает он. - Потом мне показали эскиз прически, и я содрогнулся". Неужели он не смог убедить Люка Бессона придумать для него менее идиотский вид? "Нет, эту битву я проиграл", - смеется Олдмэн. А каким виделся ему злодей Зорг, готовый разрушить Землю? "Ну... не могу с ходу сказать. Но определенно не таким! Я долго спорил, но под конец сказал: "Ладно, если вам так нужно, я сыграю хоть с сорочьим гнездом на голове!" Правда, не могу сказать, что это одна из моих любимых ролей!" Тем не менее Олдмэн не держит зла на постановщика "Пятого элемента" Люка Бессона. Напротив - они давние друзья. Олдмэн был поклонником Бессона задолго до их знакомства.
"Когда я готовился снимать в Америке "Леона", - вспоминает Бессон, - я подумывал о том, чтобы пригласить на роль злодея-полицейского Гэри Олдмэна. Но мне казалось, что это нереально: он потрясающий актер, у него наверняка все расписано на пять лет вперед. Потом нас познакомила его костюмерша. Гэри потряс меня с первой же минуты: он с ходу начал цитировать реплики из моих фильмов! Я решил, что у меня крыша поехала! Потом мы отправились обедать и просидели до утра. Когда мы расходились, он сказал: "Ладно, сценарий я прочитаю потом, ты, главное, скажи, когда мне нужно быть у тебя на площадке и сколько недель займет съемка. Я буду знать, что остальных на этот период нужно послать к чертовой матери!" У меня не было слов, я сказал ему, что его роль будет "открытой" и он сможет забавляться со своим персонажем как угодно. И, поверьте мне, он именно забавлялся. Каждое утро он приходил на площадку и, потирая руки, спрашивал: "Ну, кого сегодня будем убивать?"
С тех пор Бессон и Олдмэн - большие приятели. Когда Бессон готовился снимать "Пятый элемент", то на роль злодея Зорга у него был единственный кандидат - Гэри Олдмэн. "Я согласился на этот фильм, не читая сценария, - говорит он. - Люк - мой друг, я люблю его фильмы. К тому же я знал, что играть в прямом смысле слова мне вообще не придется. В таких фильмах тебе приходится смотреть на то, чего нет. Раскачиваться в кресле, изображая болтанку на корабле. Одним словом, сплошной Диснейлэнд. Меня смешит, когда другие актеры начинают рассуждать о том, сколько психологического смысла они вкладывают в подобные роли. Это все чушь!"
Впрочем, Бессон с ним не согласен. Он считает, что Олдмэн в любой роли ухитряется играть полновесно и индивидуализированно. "Гэри - гениальный актер, - говорит Бессон. - Мощная машина, как "феррари". Жмешь на рычаг, и она сразу трогается. Но, конечно, такой машине не помешает классный водитель". Именно Бессон помог Олдмэну, когда тот затеял самостоятельный режиссерский проект. Олдмэн говорит, что более пяти лет мечтал поставить фильм, в котором нашли бы отражение его детские воспоминания о жизни с отцом-алкоголиком, но долго не мог раскачаться. А когда он, наконец, созрел, Люк Бессон выступил на этом проекте продюсером и здорово помог Олдману. Используя свое имя, Бессон организовал предпродажу будущей картины на многие территории и раздобыл $6 млн, которые были необходимы для финансирования фильма. Так состоялся режиссерский дебют Олдмэна - фильм "Не глотать!", который год назад был удостоен приза Каннского фестиваля за лучшую женскую роль (английская актриса Кэти Бэрк). Каннские эстеты были потрясены честностью и бескомпромиссностью Олдмэна, который заявил о себе, как о ярком режиссере, не боящемся идти в искусстве до конца.
"Мне давно уже хотелось снять фильм о моих корнях, о моем детстве, - рассказывает он. - Но я все время снимался в фильмах других режиссеров, мне было некогда заняться своим проектом. Каждый раз, когда я выкраивал время и уединялся перед листом бумаги, раздавался телефонный звонок, и мне предлагали новую роль. А я, как и все остальные актеры, не могу не играть, если предлагают. И сроки платежа по счетам снова откладывались. Так прошло три года, потом я сказал своему агенту: "Нет, я все-таки напишу сценарий своего чертова фильма, иначе просто подохну! Пусть звонит хоть Мартин Скорсезе, я проживу без его очередного шедевра!" Олдмэн только пожимает плечами, слыша разговоры о жестокости его режиссерского стиля. "Эти проблемы затрагивают за живое меня и многих людей, которых я люблю. Это проблемы, которые убивают... Я видел много фильмов, в которых говорится об алкоголизме, но чаще всего они приукрашивают положение. Я сказал себе, что ни в чем не отступлю от истины. Поэтому я снимал алкоголика крупным планом в баре за стаканом виски, а потом камера отъезжала, и мы видели, что бар пуст. В этом и заключается ужас алкоголизма: человек остается в одиночестве. В 10 утра он сидит в пустом баре, а должен быть дома и играть с детьми".
Олдмэн знает, о чем говорит. В детстве ему пришлось пережить почти все, что показано в фильме "Не глотать". Будущий актер родился 21 марта 1958 года в южной части Лондона, в квартале для бедняков. Его отец работал сварщиком и беспробудно пил. Гэри было семь лет, когда отец бросил семью (вскоре он окончательно спился и умер). Мальчика растили мать и бабушка. Семейство Олдмэнов жило в крайней бедности, и единственной радостью для маленького Гэри была игра в школьном театре. После школы он вступил в полупрофессиональную труппу Greenwich Young People, а затем ему удалось поступить в колледж драмы Розы Брафорд. Получив диплом актера, он смог найти работу в Гражданском театре Глазго. Но прошлое постоянно напоминало о себе: Олдмэн унаследовал от отца страсть к алкоголю, и побороть ее в одиночку было невозможно. Можно только догадываться, что пришлось пережить Олдмэну в те времена, когда его пьянство медленно перерастало в алкоголизм. В фильме "Не глотать" есть сцены, которые почти невозможно смотреть - например, когда герой пытается звонить по отключенному телефону из квартиры, из которой уехала вся его семья. "В этой сцене я хотел показать, что происходит в мозгу алкоголика, - бесстрастно говорит Олдмэн. - Он уже не осознает, что телефон отключен. В его голове все функционирует как всегда. Чтобы зритель почувствовал это раздвоение, я снял героя с телефоном в ванной, в пустой комнате сына, бродящим по дому как призрак и свято верящим, что он говорит по телефону. Это позволило мне показать, что убежать от проблемы невозможно. Можно накачаться до мертвецкого состояния, но утром вы проснетесь и снова встретитесь со своими проблемами".
Пьянство сгубило многих актеров; для Олдмэна, как ни странно, любовь к выпивке никогда не была препятствием в работе. Его персонажи всегда жили лихорадочной, напряженной жизнью, а зеленый змий, кажется, даже способствовал интенсивности актерской игры. Но личная жизнь Олдмэна несколько раз летела под откос. Первая жена Лесли Мэнвилл не выдержала пристрастия Олдмана к спиртному и развелась с ним, решив в одиночку растить сына Элфи. В 1990 году Олдмэн женился на Уме Турман, но их брак продлился всего два года. Снимаясь с Изабеллой Росселлини в "Бессмертной возлюбленной" (1994), он стал за ней ухаживать, они объявили о предстоящем браке, но после очередного запоя Олдмэна Росселлини порвала с ним отношения. В середине 90-х годов в жизни Олдмэна настал момент, когда он понял, что пьянство может его окончательно погубить, и решился лечь в клинику для алкоголиков. Вначале Олдмэн надеялся, что ему удастся сохранить анонимность. "Но, как вскоре выяснилось, я являюсь достоянием почтеннейшей публики, - мрачно усмехается он. - Мое имя помогает продавать газеты. Представьте себе огромные заголовки: "Гэри в пьяном бреду", "Гэри лечат от запоя". И тогда я решил, что буду все делать открыто. Это был своего рода вызов - и себе, и другим".
Несомненно, пройденный в клинике курс лечения помог Олдмэну справиться с зеленым змием. Но не менее эффективной психотерапией стал для него проект фильма "Не глотать!"
"Сегодня я уверен, что, играя в фильме какую-то роль, пусть даже гениально написанную, написанную, невозможно полностью изгнать демонов из души и испытать катарсис, - говорит он. - Я уже несколько лет об этом думаю. У меня было чувство, что актерская игра своего рода терапия, выброс чувств. Я использовал этот образ: актер как объемная картина с пересыпающимся разноцветным песком, его встряхивают, он пересыпает эмоции из одной части души в другую. Вот только разбить стекло он не может. Невозможно избавиться от своих чувств. Но зато сочинение сценария "Не глотать!" стало для меня настоящим освобождением. И съемки - тоже. Хуже всего мне пришлось при монтаже, когда я смотрел на все это. Многое из того, что показано в фильме, очень личные впечатления, и я тяжело их переживал. Увидеть это снова - все равно что принять холодный душ". Олдмэн считает, что актерское ремесло по своей сути чрезвычайно похоже на алкоголизм. "Играть - значит убежать. Удалиться от себя как можно дальше. Поэтому принимаешь все, что подвернется под руку - спиртное, антидепрессанты, наркотики... Хочется оказаться в другом месте. На определенном этапе работы я хотел назвать фильм "Где угодно, только не здесь", потому что я пил, чтобы сбежать от проблем".
Олдмэн говорит, что когда он затевал проект "Не глотать!", у него не было и мысли самому играть главного героя Раймонда. Очевидно, он просто не мог перешагнуть невидимую черту, отделяющую наблюдателя от участника. На главную роль Олдмэн пригласил Рэя Уинстона, в основном известного по театральным работам. Но зато он тщательно наставлял его, прежде чем включить камеру. "Помните сцену с телефоном? - спрашивает Олдмэн. - В сценарии по поводу этой сцены написано: "Раймонд сражается со своими демонами". Сначала я заставил Рэя Уинстона выпить - не так уж много, всего пару глотков, - чтобы он мог немного раскрепоститься. А потом пустил его в декорацию и включил камеру. Когда он находился в спальне или в ванной, я давал ему четкие указания: "Смотри в зеркало. Думай о своем отце. Подними глаза к небу". Как в немом кино. Кстати, нам потом было очень трудно вставить в пленку диалоги. Очень многое Рэй понимал инстинктивно". Хотя после выхода фильма многие назвали его автобиографическим, сам Олдмэн категорически открещивается от такого определения. "Знаете, художник, скульптор, танцор, композитор - все они создают автобиографичные произведения. Действительно, "Не глотать!" в некотором роде автобиографичен: я жил в таком квартале, в этом фильме есть кое-что от моего отца, кое-что от моего шурина и конечно же в каждом из персонажей есть что-то от меня. Ближе всех мне ребенок, маленькая девочка".
Люди, близко знакомые с Гэри Олдманом, не находят ничего общего между ним как человеком и его психопатическими персонажами(а таких ролей в карьере актера было предостаточно), и надо заметить, что в амплуа злодея Олдман привнес новый взгляд и нетривиальную трактовку. Его герои в "Леоне", "Дракуле", "Пятом элементе" меньше всего напоминают традиционных "плохих парней", чья функция состоит в том, чтобы получить пулю в лоб в конце фильма.
Трудно сказать, насколько искренни эти слова. Известно, однако, что песня, которую поет в фильме мать героя, была озвучена матерью Олдмэна Кэй (он даже возил ее в нью-йоркскую студию звукозаписи, чтобы она синхронизировала пение с движением губ Кэти Бэрк). И, кстати говоря, ту же песню Кэй Олдмэн пела на свадьбе своего сына, когда он женился в третий раз (это событие подробно освещалось в журнале Hello). Первыми зрителями фильма "Не глотать!" стали родные Олдмэна. "Они были очень тронуты его честностью", - осторожно говорит он. Жена Олдмэна впервые посмотрела этот фильм в Каннах во время фестиваля. "Помню, в конце сеанса она повернулась ко мне, вся в слезах, и сказала: "Какой же fucking тяжелый фильм!" Я ответил: "Да, я знаю, спасибо!" - вспоминает Олдмэн. Наверное, не случайно на прошлогоднем Каннском фестивале перед зрителями предстали обе стороны творчества Олдмэна - откровенно злодейская роль в коммерческом боевике "Пятый элемент" и поставленная им серьезная некоммерческая драма "Не глотать". Такой расклад почти символичен для его кинокарьеры. Олдмэн дебютировал перед камерой в эпизоде английского телефильма "Воспоминание", который был поставлен в 1981 году на Channel Four. Потом снялся в малобюджетных фильмах "Тем временем" (1983) и "Честный, порядочный и правдивый" (1985), которые нынче благополучно забыты, и в 1986 году, наконец, громко заявил о себе в скандальном фильме Алекса Кокса "Сид и Нэнси" - кинобиографии Сида Вишеса, короля панк-движения.
Фильм поляризовал мнения критиков и зрителей, то есть подействовал на публику так же, как выступления самого Вишеса. Впрочем, почти все отметили игру Олдмэна и назвали его самым перспективным актером поколения. Сам он сохранил о фильме не очень веселые воспоминания, а о постановщике Коксе сегодня отзывается с презрением: "Ему было плевать на актеров. Он рассматривал нас как ходячую бутафорию". Гораздо более высокой оценки по шкале Олдмэна удостаивается Стивен Фрирс, поставивший с его участием трагикомедию "Навострите ваши уши" (1987): "Стивен не из тех, кто орет в мегафон между дублями. Он настоящий режиссер". "Навострите ваши уши" - история взаимоотношений писателя-гея Джо Ортона и его приятеля (Альфред Молина). Несмотря на щекотливость темы, авторам удалось сделать забавный и вместе с тем бескомпромиссный фильм. Таким образом, с самого начала карьера Олдмэна решительно свернула в сторону эксцентричных героев. В "Пути 29" Николаса Роуга он сыграл эксцентрика-англичанина, который навязывается в "незаконнорожденные сыновья" американской супружеской чете; в ленте "Мы думаем, мир принадлежит тебе" он предстал в роли любовника Алана Бейтса. Но все эти фильмы оставались артхаусными диковинками для немногих ценителей, пока в 1988 году Олдмэн, наконец, не отправился по стопам многих своих коллег за океан, в Голливуд, где актеру, отточившему профессионализм на британской сцене и освоившему американский акцент, открываются замечательные перспективы.
Гэри Олдмэн всегда был специалистом по акцентам. Он без труда переходит на акцент англичанина-аристократа, англичанина-кокни, акцент американца из южных штатов, акцент жителя Нью-Йорка, а также немецкий, русский и даже трансильванский акцент, если это нужно режиссеру. Иногда Олдмэн развлекает друзей "гибридными акцентами": например, "помесью Росса Перо с кроликом Багсом". Не случайно он в шутку назывет себя "английской Мерил Стрип мужского пола". Когда в 1988 году Олдмэн снялся в своем первом американском фильме "Уголовное право", поставленном его соотечественником Мартином Кэмпбеллом, многие решили, что Олдмэн американец - уж слишком аутентичным был его акцент. После этого фильма у Олдмэна появился свой агент и менеджер в Голливуде. Он снялся в еще одном фильме - "Чаттахучи" - в роли американского солдата, вернувшегося с корейской войны, но фильм не имел успеха. Олдмэн винит в этом режиссера Мика Джексона. "Он обращался со мной как с ребенком", - вспоминает он.
Так или иначе, в 1990 году Олдмэн вернулся домой уже знаменитостью, сделавшей себе имя за океаном. Он снялся в режиссерском дебюте Тома Стоппарда "Розенкранц и Гильденстерн мертвы" (вначале предполагалось, что в фильме будет также сниматься Шон Коннери, но он отказался ехать на съемки в Югославию, и его заменил Ричард Дрейфус). Фильм стал очередным эстетским хитом, но Олдмэн уже перерос артхаусный уровень, и поэтому снова отправился в Америку. Выпущенный в том же 1990 году триллер Фила Жоану "Состояние исступления" стал этапным в карьере Олдмэна - впрочем, этот фильм вывел на звездную орбиту многих молодых актеров. Посмотрев "Состояние исступления", Оливер Стоун решил взять Олдмэна на роль Ли Харви Освальда в свой фильм "Дж.Ф.К. - выстрелы в Далласе".
Получив роль, Олдмэн провел три недели с учителем русского языка (Освальд несколько лет жил в России), месяц изучал все документы, связанные с его делом, и когда пришел на съемочную площадку, то был подкован в деле Кеннеди не хуже самого Стоуна.
Фрэнсис Форд Коппола, наслышанный о методах подготовки Олдмэна, рискнул пригласить его на роль князя-вампира в "Дракулу Брэма Стокара". Для Олдмэна это была первая главная роль в крупнобюджетном голливудском фильме. Осенью 1992 года "Дракула..." с триумфом прошел в американском прокате, и в Голливуде родилась новая звезда. И хотя с тех пор Олдмэн прочно числится в голливудской табели о рангах характерным актером на амплуа злодеев, а не звездой-суперменом, его имя часто всплывает в желтой прессе.
Олдмэн тщательно старается оберегать свою частную жизнь, но при такой колоритной биографии трудно утаиться от журналистов. Правда, в последнее время Олдмэн являет собой образец семьянина - в клинике для алкоголиков он познакомился со своей нынешней женой, фотографом Доньей Фиорентино (сестрой актрисы Линды Фиорентино), и в 1997 году у них родился сын Гулливер. Год назад, когда вышел фильм "Не глотать", пошли слухи, что Олдмэн намерен бросить актерское ремесло и полностью переключиться на режиссуру. Он уверяет, что это вранье. "Думаю, всегда будут фильмы, в которых я захочу участвовать в качестве актера", - говорит он. К числу таких фильмов относится новый фильм Теренса Малика "Тонкая красная линия", в котором Олдмэн сыграл небольшую роль. "У меня было всего четыре съемочных дня, - рассказывает он. - Я рад, что Теренс вышел из подполья и снова начал снимать. Когда тебя приглашает режиссер такого калибра, невозможно отказаться. Мне было даже немного страшно. Я снова вспомнил, почему захотел стать актером. Но, конечно, в большинстве случаев съемки в кино - это просто работа".
А режиссура? Может быть, через несколько лет, после еще пары фильмов, он и в этой работе обнаружит рутинную сторону? "Нет-нет! Когда я снимал "Не глотать!", я был полон энергии. Мне казалось, что у меня открылось второе дыхание! Это невероятно будоражащее чувство - когда ты приходишь на съемочную площадку, а тебя спрашивают: "Куда вы хотите поставить камеру?" И ты гордо и уверенно показываешь пальцем и говоришь: "Вот сюда!" И камеру действительно ставят на это место и не двигают, пока ты не скажешь: "Знаете, я подумал, что ее нужно передвинуть вон туда". Когда я в первый раз в жизни сказал "Мотор!" и "Стоп!", это была просто фантастика! Я был счастлив как ребенок". Неужели у него не было никаких негативных эмоций и впечатлений? Ведь все постановщики в один голос утверждают, что режиссура - чертовски тяжелая работа!
"Однажды кто-то сказал мне: "Ставить фильм - значит, отдать себя на растерзание птицам, как в фильме Хичкока". Это правда. Так много вещей, о которых нужно помнить, что просто нет времени и сил, чтобы сосредоточиться на самом фильме. В течение дня тебе все время задают идиотские вопросы: "Мне подойдут эти ботинки? Это фото можно поставить на камин? Потерялась декорация для сцены, которую нам завтра снимать, что теперь делать?" Это медленная смерть в страшных муках. В Каннах Матье Кассовиц спрашивал меня, испытал ли я удовольствие от режиссуры? Я ему ответил: "Это было потрясающе, но мне все время хотелось сложиться пополам, чтобы спрятать голову в заднице!" Значит ли его ответ, что единственной головной болью на съемках были организационные хлопоты? "Нет, конечно! - отвечает Олдмэн. - Самое сложное при постановке - уметь делиться с другими людьми своим видением. Особенно трудно, когда снимаешь в первый раз. Я все время пребывал в абстрактном измерении. Я говорил, что здесь нужен зум, а меня спрашивали: "Чтобы эффект был как в "Коломбо"? Я отвечал: "Чтобы у зрителя было состояние клаустрофобии".
Для режиссера-дебютанта Олдмэн на редкость умело пользуется камерой. При этом он уверяет, что нигде не учился режиссуре. "Думаю, есть грамматика кино, язык киноповествования, который постигается интуитивно. К тому же я снимался в достаточно большом числе фильмов, чтобы знать общие правила кадрирования - крупные планы, средние, общие... Потом монтажер сказал, что "Не глотать!" не может быть моим первым фильмом, потому что я чувствую будущий монтажный ритм. Я так и не понял, что имеется в виду! Я верю, что главное - правильный баланс. Если фильм был бы слишком жестко структурирован, слишком формалистичен на стадии сценария, я бы разрушил то, что мне хотелось показать. Я хотел сделать честный фильм, в котором ночь была бы настоящей ночью. Мне не хотелось мухлевать с "американским ночами" - фильтрами и прочими чудесами техники". Сегодня Олдмэн рассуждает о кино как профессиональный режиссер, за плечами которого как минимум дюжина фильмов. Что впереди? Он уже попробовал себя на музыкальном поприще - напел в дуэте с Дэвидом Боуи одну из песен в сольном альбоме гитариста Боуи Ривза Гэбрелса.
"Почему бы и нет? - говорит Олдмэн. - Актер, режиссер, певец. Поп-звезда. Но прежде всего - отец. Это мое главное амплуа. Моему сыну от первого брака 9 лет. Как все разведенные отцы, я вижу его только во время каникул и на уик-энды. Моя приятельница посоветовала мне вести что-то вроде дневника, чтобы позже я мог ему показать свои записи и наверстать таким образом упущенное время. Посмотрев "Не глотать!", она мне сказала: "Помнишь, я говорила тебе насчет дневника. Ты его уже написал". Перешагнув рубеж 40-летия, британский enfant terrible заметно смягчился. Если раньше он охотно поддерживал имидж чокнутого (в 1995 году, например, на спор заявился в отель Ritz в женской одежде, провел в баре час, испил чаю и удалился, так и не опознанный), то сегодня Олдмэн старается загладить воспоминания о былых "подвигах". "Я знаю, меня часто называют трудным актером и сумасшедшим маньяком, - говорит он. - Но спросите тех, с кем я работаю, и все скажут, что на самом деле я милейший человек".
@темы: статьи и интервью
-
-
07.04.2008 в 22:56Так а где там этот процесс мутации, он же потом сразу в образе паука предстаёт???
Судя по реакции зрителей, визжавших на сеансах от страха, получилось на славу.
??? ??? ???
Простите меня все, но, по-моему, "Затерянные в космосе" -- всеьма дурацкий фильм. Я после его просмотра пребывала в возмущении -- ну как можно такого актёра, как Гэри, в скафандр рядить?! Всё равно что гвозди серебряным канделябром заколачивать. Единственное, что порадовало -- ирония доктора Смита.
Несмотря на весь пиетет по отношению к старому шоу, Олдмэн признается, что порой фразы, которые ему приходилось произносить, его ужасно смешили. "Вы не представляете, какой это вызов для актера - произносить реплики типа: "О, мы обречены, мы обречены!!!" Безумно хочется играть в стебном стиле.
"Когда я увидел свой будущий наряд в "Пятом элементе", меня передернуло, - вспоминает он. - Потом мне показали эскиз прически, и я содрогнулся".
он потрясающий актер, у него наверняка все расписано на пять лет вперед
Увы и ах...
Он считает, что Олдмэн в любой роли ухитряется играть полновесно и индивидуализированно.
Не он один так считает.
-------------------------------
Спасибо, ouDSider.
-
-
08.04.2008 в 19:43Про визги от страха я тож не вкупила))) я что-то пропустила?)))
Про Пятый элемент мне понравилось)) и про то, как Гэри пытался написать свой сценарий, а его отвлекали))
-
-
12.04.2008 в 11:25Да вот, добавлю -- мне очень нравится, как выглядит доктор Смит (ну, и Гэри соотвественно